Звездочет. Работа на холоде - Страница 16

— Да! — нетерпеливо бросил Сергей.

— По объявлению, — пробурчала трубка мужским голосом Хайнца.

— Хорошо. Очень хорошо, — быстро ответил Сергей, видя, как Лена поднимается в вагон. Поезд длинно фыркнул, выпуская пары. — Мы договоримся, если у вас есть два миллиона, — закончил он после паузы свою фразу.

Трубка молчала. В ней что-то неуверенно потрескивало.

— Эй! Вы меня слышите?! — повысил голос Сергей.

— Где… — коротко спросила трубка.

— «У Черного вола» на Градчанах. У входа. Я буду с газетой.

Сергей отключил телефон, в отчаянии глядя, как поезд медленно тронулся. «Поезд ушел…» — отметил он не без злой иронии.

Лена прошла по узкому коридорчику с зеленым ковровым покрытием к своему купе. Она плакала. Слезы катились по щекам и капали с подбородка. Разочарование душило ее и выходило слезами. Она села у окна, отодвинув кружевную крахмальную занавеску, и тихо, почти беззвучно всхлипнула. Может быть, Сергей просто опаздывал, и ей стоило выйти и подождать его на перроне? А если бы он так и не пришел, что тогда она стала бы делать? Где его искать? Возвращаться в кемпинг? Он наверняка уже оттуда уехал… Конечно, он поехал за ней…

Но куда? Лена поняла, что сделала глупость. Очередную глупость. Предыдущей глупостью было то, что она согласилась сюда приехать. А самой первой в череде этих глупостей было то, что она влюбилась не в того парня. Эта любовь сделала ее глупой.

В купе вошел мужчина в полосатой рубашке с большим черным портфелем.

— Добрый день, — приветливо поздоровался он, но Лена даже не взглянула на него. Ей не хотелось видеть никого, кроме Сергея.

Мужчина поставил портфель на полку и вышел из купе, на ходу вынимая сотовый телефон из кармана светлых свободных брюк.

— Я на месте, — тихо сказал он в трубку. — Его нет. Она пока одна… Понял.

Лена почему-то услышала его последние слова. В голове шевельнулось какое-то странное и ужасное ощущение призрачной догадки, что ее попутчик говорил о них с Сергеем. Это была смутная неоформившаяся мысль на уровне подсознания, которая ввергла ее в состояние жуткой фатальной неизбежности… и в свете последних событий… и странные поступки Сергея в течение последних суток… и все такое… и вообще… Кровь отлила от головы. Сердце сжалось выпавшим из гнезда птенцом. Лена инстинктивно забилась в угол купе, забравшись с ногами на полку, в ожидании чего-то необратимого, неизбежного и кошмарного. «Сережа… ты где…» — билась в обескровленной голове отчаянная мысль…

Кемпинг дремал в ленивой дневной тишине. Всю дорогу в такси Сергей напряженно думал и пришел к выводу, что это даже хорошо, что Лена уехала. Жаль, конечно, что уехала она обиженной, но ничего не поделаешь. Обиженная и живая — это куда лучше, чем радостная и мертвая. Поезд, конечно, ушел, но это ведь не его поезд… Главное сейчас, чтобы она находилась от него подальше. Он шел на риск, но не хотел рисковать ее жизнью. Он разыщет ее потом, когда получит деньги и выпутается из этой скверной истории. Он утешит ее, обрадует и удивит. Они задним числом отпразднуют ее день рождения. Говорят, заранее нельзя отмечать, а после — сколько угодно.

Сергей спустился в бар-погребок, взял кружку пива с какой-то дешевой едой и вновь погрузился в раздумья.

Иржи посмеивался над ним за своей стойкой, что, мол, нахохлился, как хворый петух, сбежала твоя курочка? Но Сергей оставил его неозвученные ухмылки без внимания. Да и мало ли над чем он мог ухмыляться? Может, у него такая манера общения. Привык тут… с алкашами…

Йозеф материализовался за столиком ненавязчиво и тактично, нацепив на лицо самую подобострастную из своих улыбок.

— Оз! — окликнул его бармен. — Пошел вон.

— Пусть сидит, — остановил его Сергей, — дай ему «четырнадцатку», — и добавил, припомнив, — с мягким вкусом…

Йозеф гордо залился нездоровым румянцем, мол, вот, приличный человек предлагает с ним выпить. Глаза лихорадочно заблестели, мятое потасканное лицо приобрело какое-то неподдельно-значимое выражение, словно он собирался попить пивка на свои собственные деньги, да еще и приятеля пригласил. Но в то же время в нем светилась искренняя благодарность и что-то еще такое, и что-то еще… мол, твой я теперь с потрохами. Проси, что хочешь. Но когда Иржи поставил перед ним потную кружку и тот схватился за нее заметно трясущимися руками, Сергей вдруг накрыл кружку ладонью. Алкаш отдернул руки и недоуменно посмотрел на своего благодетеля.

— Сначала разговор… — тихо и жестко сказал Сергей.

На углу возле пивной «У Черного вола» появился человек в легкой куртке и джинсах. Волосы на затылке схвачены в хвост. Выше среднего роста. В руках газета.

«А вот и он… Только что-то осунулся и дергается как-то уж больно заметно. Хотя понятно. Волнуется… Идиот. Он даже не знает, куда полез», — думала Анна, наблюдая за парнем из своей машины. Он помнился ей не таким. Неужели волнение так его изменило? Или это ее память в свете последних печальных событий играет с ней злые шутки?

Остановившись неподалеку, она решила сначала присмотреться к нему со стороны. Он мог быть не один. Он вообще мог быть подставным лицом.

Парень озирался, вертел головой и, по мнению Анны, вел себя несолидно. На вора и вымогателя он был не похож. Вдруг рядом с ним резко затормозил минивен. И так же быстро отъехал. Парня не было. На асфальте валялась газета…

Несколько машин сорвались с места одновременно вдогонку за минивеном. Его вели какое-то время, не давая возможности оторваться, но и не привлекая внимания. При въезде в тоннель он был «отрезан» настигшими его машинами с двух сторон.